аименование "икона"- переделанное на русский лад греческое слово "эйкон", что значит изображение, образ, подражание. Следовательно, "иконописец"- это "пишущий изображение".

Происхождение свое иконопись ведет от эллинистической портретной живописи. В частности, значительную роль сыграли тут так называемые "фаюмские портреты" I-III вв. н. э.,- они были найдены в оазисе Фаюм в Нижнем Египте, откуда и их название. Фаюмские портреты написаны на досках восковыми красками (энкаустика). Именно в этой технике выполнены и древнейшие из дошедших до нас икон, коптские и византийские, VI-VII вв. н. э., обнаруживающие с фаюмскими портретами и несомненное стилистическое родство.

Принципы и художественные средства создания икон формировались в течение многих веков, прежде чем Древняя Русь приобщилась к этой стороне человеческой культуры. Традиции иконотворчества пришли в Древнюю Русь из Византии. Искусство Византии того времени носило, главным образом, религиозный характер и подчинялось строгим законам, как в отношении содержания, так и в отношении формы. Регламентация канонических типов икон и иконографического стереотипа образов была итогом длительных дискуссий и борьбы, разгоревшейся вокруг догматических проблем, связанных с культом икон, борьбы, важнейшим эпизодом которой была эпоха иконоборчества и запрета культа икон. Эта эпоха продолжалась более ста лет и закончилась примерно за полтора века до крещения Руси.

Первые иконы на Руси появились, естественно, лишь с введением христианства, причем иконы эти были "греческого письма". Почему – совершенно ясно. Христианизация Руси, а с нею и славяно-русского языческого искусства началась, как известно, с конца X в., в пору правления киевского князя Владимира. Об облике своего нового Бога и окружавших его небесных сил вчерашние язычники имели очень туманные представления и уж решительно ничего не знали о том, что такое икона и темперная живопись (на православном Востоке энкаустика сменилась письмом темперой – красками, разведенными на яичном желтке). Понятно, что первые иконы пришли к нам оттуда же, откуда наши предки получили и новую религию, - из Византии.

Однако в XI в. рука об руку с греками работали уже и русские мастера. С началом дробления Киевского государства на уделы – независимые феодальные княжества (случилось это в конце XI - начале XII в.) – начинают мало- помалу складываться и локальные, местные иконописные школы: киевская, новгородская, ростово-суздальская, галицко-волынская, смоленская и другие. Много их было. Столько же, сколько и вновь образованных княжеств, по которым они и назывались. Поначалу произведения этих школ не очень существенно отличались друг от друга, во многом еще находились под обаянием византийской живописи.

С тридцатых годов XIII в. страшное, тяжкое время настало на Руси. Нашествие монголов.… Тысячами тысяч гибли и угонялись в полон люди. Бесформенные развалины лежали на месте многих недавно цветущих городов. Лишь кое-где тлела еще искра искусства. Только тлела, - люди больше думали о надежном крове, хлебе насущном и добром мече. Художественная жизнь по всей почти Руси надолго замирает.

В конце XIV в., в связи с победами русских войск над монголами, когда страна переживала период необычайного духовного подъема, наблюдается повсеместное оживление художественной жизни. Сохранившиеся от этого времени иконы принадлежат к самым различным школам. Все они уже обладают ярко выраженными чертами местного своеобразия. С конца XIV в. ведущая роль понемногу переходит к московской иконописной школе, за которой и останется вплоть до последних лет XVII столетия.

Одновременно с периодом духовного подъема на Руси, икона становится не только частью храмового убранства, но и обязательная принадлежность каждого жилого дома, от княжеских палат до крестьянской избы. Иных настенных произведений живописи (вплоть до конца XVII в.) старинное русское благочестие не допускало. По числу икон и по качеству их живописного выполнения судили о степени достатка хозяина дома в такой же мере, как, скажем, по количеству стоящей на поставце посуды из драгоценных металлов.

Иконы ставились в несколько рядов в переднем углу покоя. Каждая завешивалась особой шторкой – чтобы уберечь от пыли, - а весь угол задергивался еще завесой из тяжелой плотной ткани.

У богатого хозяина поля и фон иконной доски закрывались серебренными и золотыми окладами. Снизу же к ней подвешивались еще так называемые пелены, чаще всего атласные, с шитыми на них цветными шелками (а в XVII в. серебряными, золотыми нитями и жемчугом) узорами или даже "лицевыми" изображениями – отдельных святых и целых композиций.

В убранстве дома этот угол с иконами играл первостепенную роль. Недаром его называли "красный кут" – красивый угол.

В домах богатых людей бывал, помимо того, еще особый покой, одну из стен которого сплошь закрывали иконы. Такой покой назывался "крестовой палатой". Если хозяин держал при доме священника, здесь отправляли богослужение.

Иконы ставили и на воротах домов, чтобы поручить их обитателей покровительству небес; на дверях конюшен икону святых Флор и Лавр, у колодцев икону святой Федор Тирон или Федор Стратилат. Помещали, наконец, иконы под навесами на столбах, что стояли на перекрестках дорог.

Человек в храм "нес свой ум и свое сердце, а вместе с ними и свои достатки"; божьим промыслом объяснял все благоприятные и неблагоприятные повороты своей судьбы и во всех трудных случаях взывал к помощи святых - предстателей, заступников его перед Богом. Незримые, обычно благожелательные, но, случалось, и грозные, они постоянно находились рядом с человеком, принимая живейшее участие во всех его житейских делах.

И так – от колыбели до могилы. Появился в семье новорожденный. Его спешили окрестить не позже, чем на восьмой день (не ровен час, случится что с дитятей, некрещеную душу всегда бес сторожит!). Младенцу давали имя какого-нибудь святого, обычно того, на чей день памяти пришлись крестины. С этого момента ребенок получал "ангела хранителя", который до последнего вздоха своего подопечного будет оберегать его от всяких напастей.

Детство переходило в отрочество. На исходе его следовало решить, каким делом или каким ремеслом лучше заняться. Избрав же род занятий, человек приобретал еще одного небесного покровителя, а то и сразу двух. Коли стать решил кузнецом, золотых дел мастером или лекарем, то святых Козьму и Дамиана; плотником или корабельщиком – святителя Николу, колодезником, то есть мастером по устройству колодцев, - святых Федора Тирона или Федора Стратилата; заступником скотовода был святой Власий; патроном землепашца и пастуха был святой Георгий Победоносец, садовода – святой Спиридон. Функции отдельных святых были весьма разнообразны; тот же святой Георгий считался и заступником русских воинов, почему особое почитание получил в период борьбы с монголами. Словом, все виды человеческой деятельности находились под опекой святых. Даже торговые дела были под небесным покровительством – святой Параскевы Пятницы, с часто изображавшейся в паре с ней святой Анастасией. Потому-то и ставили на базарных площадях посвященные ей церкви, а ярмарки устраивали по пятницам.

В народном представлении святой и его изображение были неразрывно слиты, икона – это своего рода материализованный образ святого. Сбылось то, о чем жарко молился святому мирянин, отблагодарят его икону: один свечку в три алтына поставит, другой, подостаточнее, бусы цветные или шитую пелену подвесит, а то и окладом драгоценным поля закроет.

При таком отношении к иконам спрос на них был чрезвычайно велик. В XVI-XVII вв. на городских торгах имелись специальные иконные ряды, где каждый мог купить приглянувшуюся икону особо чтимого им святого. За редкими исключениями, иконы из торговых рядов – в полном смысле слова "рыночная продукция", о художественной их ценности говорить не приходится. Духовные власти принимали различные меры по улучшению иконописания. "На Москве и по всем градам немастерское письмо в рядах иконы собирати и допытыватися иконописцев и впредь им не велеть иконы писать, доколе научатся у добрых мастеров", - гласит один из указов XVIIв. Но все это почти не отразилось на качестве рядных икон.

К концу XIX в. в некоторых городах и даже селах открываются "иконные заводы", то есть, попросту говоря, большие мастерские, в которых на кабальных условиях работают целыми семьями ремесленники-иконописцы. Тут во внимание принимались не качество, а массовость продукции и дешевизна материала, что обеспечивало широкий сбыт такого товара и изрядный барыш предпринимателю, тем более что оплата труда была нищенской. Отсюда – конвейерный метод работы, отсюда – замена дерева бумагой, жестью и пр. А крестьянин или ремесленник продолжали их покупать. Откуда ж взять деньги, чтобы заплатить доброму мастеру! Такое мог себе позволить лишь состоятельный человек. Ведь за икону, написанную искушенным в своем деле, тем паче знаменитым мастером, платили уже не медью, а звонким серебром.

Обладатели высокохудожественных по выполнению икон чрезвычайно ими дорожили. Их упоминали в духовных грамотах (завещаниях), наряду с посудой из драгоценных металлов, серебряными и золотыми перстнями, цепями и прочими ювелирными изделиями. Их дарили царям в дни ангела, при рождении наследника престола и по другим поводам. Подносили высоким чиновным лицам или тем, кого хотели особо почтить. Бесчисленно примеров того, сколь ценили иконы хорошего письма, самый яркий, пожалуй, следующий. Иосифу Волоцкому, святому, известному церковному деятелю и писателю конца XV-XVI в., случилось поссориться с тверским князем Феодором Борисовичем. Поостыв, однако, стал он искать возможностей к примирению. Но обиженный князь и слушать ничего не хотел. Тогда св. Иосиф, зная, что Феодор Борисович был таким же любителем живописи, как он сам, "начат его подарками утешати и посла ему иконы Рублева письма и Дионисиева".

И в средние века прекрасно умели отличать плохое письмо от хорошего, ремесленные работы от подлинно художественных . К последним относились с энтузиазмом истинных ценителей.

Древнерусскую иконопись нельзя рассматривать вне времени и пространства, в отрыве от породивших их исторических условий, без учета умственной среды, духовного склада людей, находящихся на определенной ступени культурного развития. Иначе эти произведения так и останутся закрытой книгой для тех, кто грамоты не разумеет – мы не сумеем ни понять, ни правильно оценить их. Она всегда останется окном в минувшее, свидетельством прошлого. Ее лучшие творения глубиной образной характеристики, продуманностью композиционного решения, красотой сияющих чистых красок, всегда будут затрагивать человеческую мысль и воображение. Разве это случайность, что к древнерусской иконописи обращались такие талантливые художники прошлых столетий, как А. Иванов, В. Васнецов, Врубель, Нестеров, Петров-Водкин, П. Корин, Пластов? На ее выдающихся образцах они постигали искусство создания монументального художественного образа, простоту и выразительность компоновки, гармонию цветовых сочетаний.

Нашу средневековую иконопись ценили не только русские, но и западноевропейские художники. Наиболее определенно, пожалуй, высказался по этому поводу знаменитый французский живописец Анри Матисс: "Это доподлинно народное искусство, первоисточник художественных исканий… всюду та же яркость и проявление большой силы чувства… Французские художники должны ездить учиться в Россию; Италия в этой области дает меньше".

Однако во всей своей глубине христианский символический образ может быть постигнут лишь при условии соединения нашей обычной зрительной способности с особым умным созерцанием.

Наша иконописная мастерская продолжает многовековые традиции иконописи, изготовления иконостасов и монументальной живописи в храме.

Икона на заказ

Заказать икону у нас не составит Вам никакого труда. Многолетний опыт работы в иконописи позволяет нам справляться с любой поставленной задачей будь то иконостас, мерная икона или именная икона на заказ. Обращайтесь по телефону: 8 (916) 273 48 40 и ваша будущая икона станет ближе.